и останешься при Генрихе, – произнесла Екатерина.
Глядя в полные боли глаза королевы, Мадлен не смогла отказать.
– Обещаю, – ответила девушка.
Услышав то, чего хотела, Екатерина немного успокоилась. Но спокойствие её было недолгим. Медичи накрыл новый приступ кашля. Непривыкшая чувствовать себя настолько слабой, Екатерина злилась. Повернув голову к Мадлен, она недовольно прошипела:
– Ты долго хранила верность мне и данному тобой слову. Но заточение в Фонтевро сломало тебя. Зачем ты рассказала Клермону о том, что это я отправила тебя следить за тайным советом? Эта новость окончательно испортила наши с сыном отношения. Не знаю, простит ли он меня…или я уйду, так и не помирившись с Генрихом.
Екатерина вновь закашлялась, поблекшими глазами уставившись в потолок.
– Я ухожу с тяжёлым сердцем. Груз моих поступков не даёт душе освободиться. Я совершила ужасный поступок, пообещав однажды кровавому богу своё дитя. Абраксас явится за Генрихом, и кто знает, через какие страдания придётся ему пройти.
Мадлен заглянула внутрь себя. Лишь сейчас, глядя на умирающую королеву, девушка начинала понимать те странные ощущения и образы, что давно возникли в её голове после одного из видений. «Теперь я понимаю, что произошло, когда Екатерина обращалась к Абраксасу. Я могу облегчить её душу».
– Ваше Величество, простите себя за ту давнюю слабость, – сказала Мадлен. —
И, поверьте, Абраксас не придёт за Генрихом.
Екатерина, повернув голову, с удивлением и безмолвной мольбой вглядывалась в лицо фрейлины.
– Вы не заключали сделку с Абраксасом.
– Как же так?
– Я долго не могла понять, что было не так в том видении прошлого, что за странные ощущения посещали меня. А теперь всё встало на свои места – я поняла. Прося, чтобы Абраксас подарил вам первенца, Вы уже были беременны.
Глаза Екатерины расширились, рот удивлённо приоткрылся.
– Франциск, ваш первый ребёнок, был сыном моего деда, Мишеля Нострадамуса. А поскольку Вы уже были беременны, Абраксас не смог заключить с Вами сделку. Вы ничего ему не должны. Не связаны с ним договором. Он не придёт.
Хмурое, бледное лицо Екатерины едва заметно порозовело и стало, кажется, мягче, добрее. Груз, многие годы лежавший на её сердце, пал. Она освободилась, чувствуя, что ожидание смерти стало легче.
Екатерина Медичи, чёрная королева Франции, умерла ночью. Она ушла быстро, без лишних мучений. Отойдя вечером ко сну, она больше не открыла глаза.
Уже на следующий день Блуа погрузился в траур. Припустив королевские знамёна, стража водрузила на замок чёрные полотна. Франция готовилась навсегда проститься с Екатериной Медичи.
Мадлен, как и остальным обитателям замка, пришлось надеть на себя маску скорби. Яркие одеяния отправились в шкафы, уступив место тёмному трауру. Мёртвая тишина, окутавшая собой замок, давила на фрейлину. «В Блуа начали стекаться аристократы со всей Франции, чтобы проститься с Екатериной. Но дворец словно превратился в склеп».
Задумчиво глядя в стену, девушка вдруг вспомнила о месье Этьене. «Интересно, он знает о смерти Медичи? Придёт ли проводить её в последний путь? Но он ведь сознательно отрезал себя от всего мира. Наверняка даже не подозревает о том, что случилось», – поправив платье, фрейлина твёрдо решила добраться до поместья Сен-Беар и сообщить Этьену прискорбную весть.
Во внутреннем дворе загадочного поместья, как всегда, не было ни души. Постучав в дверь, фрейлина не получила ответа. «Не слышит или делает вид?» – задалась вопросом Мадлен. Девушка постучала вновь, но ответом ей снова стала тишина.
«Хорошо, приду завтра», – решила фрейлина. Развернувшись, Мадлен спустилась с крыльца, когда за спиной тихо скрипнула дверь. Девушка обернулась. Этьена видно не было, но входная дверь призывно приоткрылась. «Сочту это за приглашение», – решила Мадлен. Подавив лёгкую тревогу, родившуюся в груди, девушка вошла в поместье.
В главном зале хозяина дома тоже не оказалось. По привычке скользнув взглядом по корешкам книг, Мадлен решила подождать Этьена здесь. Но присесть в кресло девушка не успела. Над головой послышался отчётливый топот быстрых ног. «На шаги Этьена не похоже…» – подумала она. Так же внезапно, как и входная, вдруг скрипнув, приоткрылась дверь, заглядывать за которую месье Сен-Беар не позволял.
Мадлен вздрогнула. Она не видела, но точно знала, что в тёмном коридоре за дверью кто-то есть. Там послышался надрывный, полный тяжкого страдания женский стон. Этот звук пробирал до костей. Вновь топот быстрых ног. Кто бы ни стоял за дверью, он убежал дальше по коридору. Ведомая чистым любопытством, Мадлен подошла к двери. Было жутко. Коснувшись пальцами деревянной ручки, фрейлина дёрнула дверь на себя. Взгляд девушки уставился в тёмный пустой коридор. Сердце трепетало. «Я ещё пожалею об этом…» – сделав глубокий вдох, фрейлина шагнула за дверь. Держась за стену, чтобы не оступиться, девушка прошла до конца коридора.
Темнота мешала Мадлен получше рассмотреть поместье Сен-Беар. Но, несмотря на мрак, обитавший в этих стенах, ориентироваться в длинном коридоре было легко. Дойдя до конца, Мадлен коснулась рукой закрытой двери. Прислушалась. Где-то за дверью скрипнула половица, послышались лёгкие шаги. Набравшись смелости, девушка толкнула дверь и оказалась на лестнице, уходящей вниз. Держась за стену, Мадлен на ощупь начала спуск. На одной из ступеней девушка едва не упала, но, к счастью, сумела удержать равновесие. Сердце забилось быстрее. «Ничего, эта лестница не может быть бесконечной», – успокаивала себя фрейлина. И вскоре её нога встала на последнюю ступень.
Отворив очередную дверь, Мадлен вошла в просторную комнату. Здесь тоже было темно, но сквозь прорези в тяжёлых шторах, закрывавших окна, пробивались тонкие полосы солнечного света. По правую сторону от двери на стене висело зеркало. Но девушке удалось рассмотреть лишь его деревянную раму, само зеркало было плотно занавешено чёрной тканью. У противоположной стены стояла большая кровать с балдахином, напротив неё – тяжёлый деревянный шкаф. В центре комнаты находился стол. Совершенно пустой, он был полностью испещрён накарябанными на нём рисунками и надписями.
Подойдя ближе, девушка склонилась над столешницей. Разобрать рисунки ей не удалось, но прочитать несколько фраз получилось. «Они приходят каждую ночь. Они зовут меня с собой. Я слышу голос смерти», – слова, нацарапанные на деревянном столе, заставили Мадлен поёжиться. В них крылось нечто необъяснимое и оттого ужасное. Обхватив себя руками, девушка отошла от стола и покрутила головой. «Неуютная комната, – подумала она. – Здесь нет ни свечей, ни факелов. Ещё и окна почти полностью закрыты тёмной тканью».
Пока девушка изучала обстановку мрачной комнаты, где-то поблизости раздался короткий неприятный скрип. Резко заозиравшись по сторонам, Мадлен отыскала глазами источник звука. Им оказалась створка огромного старинного шкафа. Слегка приоткрывшись, он смотрел на девушку непроглядной всепоглощающей чернотой. Мадлен сделалось не по себе. Ступая
